Таковы приблизительные контуры еще не до конца оформившейся государственной идеологии Российской Федерации. Это идеология «от противного», где «противными» выступают как окраинные народы бывшего СССР, так и суррогат «мировой закулисы» в лице «вашингтонского обкома» и брюссельской бюрократии.

Это идеология, черпающая свою энергию не в политике и экономике, а в геополитике и неизжитых исторических комплексах неполноценности.

Это идеология, ставящая во главу угла не рациональные мотивы нормального жизнеобеспечения, а коллективное подсознательное оборонных автаркических мифов.

«Фронт против России: санитарный кордон и внешнее управление», «Фронт против России: направления агрессии», «Сохранить эффективное государство в существующих границах». Это не вязкая заумь национал-социалистического «гексогена», постепенно превращающегося в салонный мейнстрим. Это последний писк кремлевской моды, продукт маргинального консерватизма, взятый, наконец, на вооружение «центральным комитетом» ввиду отсутствия каких-либо иных видов идеологического стрелкового оружия.

И вот уже игры государственно ориентированного ума конвертируются в действия. В истерические заявления по поводу и без повода российского МИДа, в весь этот джаз в забытом жанре «ТАСС уполномочен заявить», в гневливую суету оскорбленного комплекса неполноценности, граничащего с манией величия. В оскорбительно-вызывающее закрытие Главной военной прокуратурой катынского дела. В юридически небезупречный, зато идеологически правильный ответ генпрокурора надоедливому Берлу Лазару: нужно еще провести экспертизу антисемитских заявлений на предмет их «антисемитскости», собрать рабочую группу, экспертов, заведомо пораженных вирусом крайнего русского национализма. В ползучую реабилитацию имени Сталина. В неуклюжее самооправдание: с одной стороны, «независимость России может базироваться только на национальном капитале», а с другой, оказывается, такая Россия, как сейчас, никому не нужна, никто ее не хочет покупать, она со своим рублем еще и настоится: «Что касается угрозы экспансии западного капитала в Россию, то я бы ее не преувеличивал» (цитаты из установочного «интервью» журналу «Эксперт» под коллективным псевдонимом Дмитрий Медведев группы консервативных интеллектуалов).

Респектабельные кремлевские мифотворцы формируют идеологию по коренному содержанию своему ничем не отличающуюся от идеологий «мировой закулисы», у которой, впрочем, есть одно уязвимое место: так до сих пор за все эти долгие десятилетия никто и не объяснил: зачем «закулисе», «вашингтонскому обкому», брюссельской бюрократии ослаблять Россию? И не является ли вся эта мифология, насчитывающая не один десяток лет и даже не одно столетие «интеллектуальной» истории, всего лишь оправданием собственной слабости, отсталости и вечного догоняющего развития?

Зачем злобной внешней силе эти незаселенные пространства бывшей индустриальной империи, бессмысленно покорявшей один и тот же Енисей? Кому нужны эти леса и поля без инженерной инфраструктуры и с отхожими ямами в запущенных дворах, рынки без спроса, «стратегические» предприятия без рабочей силы? Кто пойдет зарабатывать деньги в некомфортную и недружелюбную среду, и зачем тогда эту среду завоевывать и учинять на территории противника «внешнее управление»?

Главное, говорят нам, «сохранить страну». Вопрос: какую? И не распадается ли она именно потому, что слишком сомнительно качество ее составных частей, а управление ими из рук вон плохое?

Строительство новой виртуальной Берлинской стены, прочные внешние барьеры и СМЕРШ с тыла – такую страну мы будем сохранять и защищать от выдуманного супостата?

Еще несколько цитат из разных источников «государственнического» толка: «В этих условиях у России, желающей сохранить свою территориальную целостность и суверенитет, нет большего союзника, чем прежний «санитарный кордон», возведенный против нее при издыхании старого мирового порядка», «Независимость России может базироваться только на национальном капитале», «Народам России придется выдержать жесткое политическое и дипломатическое давление со стороны Евросоюза, организованное восточноевропейскими странами «новой демократии», примкнувшими к ним проамериканскими странами и политическими течениями Старого Света. Впрочем, события не ограничатся только внешнеполитической плоскостью, многие процессы будут происходить в геополитике, они будут направлены на изменение основ государственности России и, как следствие, на распад страны».

Все мы, в сущности, «государственники». И патриоты России. Только хотим жить в принципиально разных государствах. И в разных Россиях, плохо сочетаемых одна с другой.

Но все находимся в пограничном состоянии, только одни хотят укрепить эти границы до состояния автаркии, другие – еще шире открыть их.

Это старый спор славян между собой, долгий, как пьяная беседа на интеллигентской кухне. За пределами этой кухни существует государственная идеология. И сейчас, надо это наконец констатировать, она радикальным образом поменялась. В ее основе – оборонное сознание, перенаселенное имперскими галлюцинациями, сознание, которому мерещатся внешние враги.

Другой вопрос: можно ли с помощью такой идеологии управлять страной и есть ли в ней массовый мобилизационный потенциал? Возможно, новые русские идеологи опоздали с тетрадками своих идеологем и пытаются обучить российский народ грамоте по давно устаревшему букварю. Не получилось с раскрытием мобилизационного потенциала мифологемы «удвоения ВВП», едва ли получится с «санитарным кордоном». Сказано же было почти 40 лет назад – «конец идеологии». Сказано, а 15 лет назад сделано. Так что стоит ли длить пограничное состояние? Не пора ли уже определяться с тем, по какую сторону границы Россия – с мифами забубенного «фронта против» или реальностью, не побоюсь спасительной пошлости, общецивилизационного пути.