Московские власти, видимо сильно удрученные тем, что основная инициатива по проведению праздника перехвачена властями федеральными, стремятся тем не менее максимально расширить список именно своих собственных юбилейных «галочек». В том числе – за счет мероприятий, не имеющих к Победе ровным счетом никакого отношения. К примеру, к чему устраивать – при полном отсутствии каких-либо зрителей, не говоря уже о болельщиках, – какой-то дурацкий велопробег с перекрытием центра города в рабочий день? К чему эта полная глупость с переименованием станции метро «Измайловский парк» в «Партизанскую»? Просто потому, что там стоят некие скульптурные композиции? Или потому, что ничего нового к празднику просто не построили? В Измайлове же не было никогда партизан…

Власти же федеральные, кажется, в эти дни превзошли по официозной пафосности и помпезности все даже самые пафосно-официозные достижения советских времен, перекрыв все, что только можно было перекрыть. Даже на Театральную площадь, где раньше, даже в самые тоскливо-застойные советские времена, юноши и девушки так романтично дарили лучащимся гордостью ветеранам тюльпаны, удумали какие-то спецпропуска.

Все – официальные властные, неофициальные коммерческие, просто общественные и всякие иные организации – стремятся что-то такое придумать к празднику. Кто – для отчетности (вот думский Грызлов, к примеру, чуть ли не списки будет составлять, отмечая тех, кто пришел–не пришел на мероприятие, как раньше на демонстрацию или субботник). Кто – мне почему-то кажется, что таких все же большинство, – совершенно искренне, просто веря в то, что Праздник Победы – это действительно святое.

Много было уже сказано и написано и о том, что ветераны страны-победительницы живут нынче куда хуже ветеранов стран-поверженных. Сравнивали даже размер российских и немецкий пенсий и «монетизированных» льгот ветеранам той войны. Наших – и вермахта…

Истории убийственно нищенского существования тех, кто полил кровью пол-Европы, зияют обличительным контрастом на фоне геополитической помпезности, устроенной нынче в Москве с участием глав 59 государств.

И о цене той Победы тоже уже написано немало. Из свежих данных (принципиальным образом, впрочем, саму трагическую картину, увы, к лучшему не меняющих) меня лично поразили цифры, отрытые в архивах военным историком, которого зовут Анатолий Цыганок.

Например, он подсчитал, что до войны СССР выпускал самолетов в разы больше, чем Германия. Парк советских самолетов к 22 июня 1941 года составил 15 990 против 1820 (плюс 770 у союзников) у Германии. То есть превосходство было 4,5:1 в пользу СССР. Это превосходство было потеряно в первые часы войны. Общее соотношение между сбитыми советскими и германскими самолетами за всю войну составило 1,5:1 не в нашу пользу (только в 45-м мы сбивали больше, чем теряли сами).

То же самое примерно было и по танкам. К началу войны СССР имел их 22 600. За годы войны советская промышленность выпустила 96 500 танков, еще 38 100 получила по ленд-лизу. В ходе войны Советский Союз (по подсчетам того же автора) потерял ровно столько, сколько выпустил, – 96 500 танков, немцы на всех фронтах – 48 000.

Причин тому можно перечислять, конечно, много, но если их все объединить в одну, то она, эта самая причина, будет называться всего одним словом. И это слово – фамилия того человека, которому хотели было поставить памятник на Поклонной горе, но не поставили.

По сути, вся огромная советская страна с 22 июня 41-го по 9 мая 45-го, потеряв в этой нечеловеческой мясорубке не менее 27 миллионов человек, воевала на два фронта. Один фронт – против Гитлера. Другой фронт – против последствий того сатрапского, кровавого безумия, которое Сталин и его присные сотворили со страной накануне войны.

Впрочем, все эти оценки и переоценки, брюзжание бывших союзников, злорадство бывших врагов и уж, конечно, пафосная официозная неуемная суета – все это ничто по сравнению с ноющими ранами тех, кто тогда дошел, а сейчас – дожил. Суета пройдет, суетящихся вообще забудут. Пыль политических споров историков страны с «непредсказуемым прошлым» осядет, а герои все равно останутся в вечности и для нас – святыми.

Их не надо пытаться ни в чем переубеждать. Ибо это не только бесполезно, но и кощунственно. Они кровью завоевали право дожить свою жизнь с теми идеалами, за которые они воевали. Потому что они воевали не только за те идеалы, не только за ТУ, сталинскую, страну, но и за нас всех, и за ЭТУ, нашу, страну. Они сделали – вопреки тогдашним правителям – больше, чем вообще могут сделать смертные люди. Это мы сегодня не можем сделать – ну, хотя бы даже и вопреки уже другим правителям – то, что должны делать обычные нормальные люди. Хотя бы обеспечить победителям жизнь победителей, а не побежденных.

А еще мы, вроде бы как бы нация, даже не можем в тот самый момент, когда будет минута молчания, просто остановиться (пешком ли, на машине ли) – и просто помолчать. Все как один, все 140 миллионов или сколько нас там осталось после всех-то войн и реформаций. Посмотреть друг другу в глаза и вспомнить те 27 миллионов. И попросить прощения у тех, кто сделал эту Победу, за то, что они за прошедшие 60 лет далеко не каждый день, скажем прямо, могли чувствовать себя именно гордыми победителями.

Мысленно сказать им спасибо.

И – обязательно поздравить.

Или все-таки можем?

Давайте же тогда так и помолчим.