Свой родной мат мы, дорогие россияне, изобрели сами, без иноземной помощи, не призывая варягов. Изобретение это смело можно поставить в ряд других национальных открытий, как то радио Попова, паровоз Ползунова, ранет бергамотный Мичурина, или рядом с изобретением нашей сорокоградусной великим русским химиком Менделеевым.
Похоже, Военный отдел РПЦ претендует на роль нового ГКЧП, рвущегося к власти 14 лет спустя после августовских событий 1991 года. Но ГКЧП, который не готов ограничиться только Россией.
Эту дату уже давно стало не принято вспоминать добрым словом. Это еще до Путина стало заведено. Еще при Ельцине как-то сразу все – ну, если точнее, не совсем все, а большинство – в обществе в целом и в элите в частности стали как-то недобро вспоминать победу над путчистами в августе 1991 года. Мол, победу профукали, демократию дискредитировали, оболгали, разложили коррупцией. Мол, народ ничего не получил, а все у него украли олигархи. Но и даже те, кто получил в этой новой жизни в принципе все то, о чем они раньше и мечтать не могли, все равно этот «праздник» как-то показушно не любят.
Единственным содержательным вопросом повестки второго срока Путина стал третий. В России окончательно сформировалась «власть в себе» – по аналогии с вещью в себе. Это значит, что страна неизбежно станет заложницей борьбы кучки придворных за сохранение власти как последней гарантии сохранения их собственности и, возможно, личной свободы.
Это уже даже почти не полемика. Это как бы устоявшаяся точка зрения, политологический тренд, нынешний мейнстрим нашей общественной мысли. Идеология расслабленного созерцания: хвалить Путина – пошло, ругать Путина – тоже пошло. Остается наблюдать, сидя в кресле и вытянув ноги, и время от времени отпускать едкие замечания. Ну, как это принято в приличном обществе среди умных и тонких людей. Для нашего поколения такая позиция что привычный вывих: вроде годами ходишь, не спотыкаешься, но чуть оступился – и снова все тот же сустав. Разве мы ругали Брежнева или Черненко? Нет, конечно. Это считалось дурным тоном. Другое дело – рассказать остроумный анекдот. А комментировать доклад на 24-м съезде КПСС… Фи…
Когда при мне Путина яростно ругают – мне противно, когда яростно хвалят (защищают) – тоже противно. Путинофобия и путиномания, с моей точки зрения, друг друга стоят – «мне с вас смешно».
Вполне очевидно, что ему важно остаться в политике на ключевых ролях. В этом смысле, выбирая преемника, Путин должен каким-то образом выбирать сам себя, найти себе политического клона.
Похоже, я слегка переборщил по поводу «нравственной революции на флоте». Принял прилет одной ласточки за наступление весны. Увы – мне, увы. Наверное, сыграла свою роль нешуточная радость от спасения экипажа батискафа АС-28 «Приз», хотя на такой благополучный исход у меня лично надежд было почему-то крайне мало. Было от чего закружиться голове. Но выяснилось, все было не совсем так, как представлялось здесь, в Москве.
Напрасно электорат думает, что его президент совершенно здоров. Нет, конечно, на фоне кремлевских маразматиков и паралитиков типа Брежнева и Черненко и Бориса Ельцина с его больным сердцем Владимир Путин просто олимпиец. Самбист, горнолыжник, трезвенник, больничный не берет, талия тонкая, готов к труду и обороне. Правда, политически слеп, глух и страдает исторической амнезией, но это профессиональный недуг каждого тирана, независимо от возраста и места службы. Зато не болеет никогда, "с документами" не работает.
Слова президента Путина по поводу драки в Варшаве как-то высветили новую российскую реальность. Это сословная реальность. В ней то, что касается детей высокопоставленных чиновников, или то, что угрожает отдыхающим в Красной Поляне, вызывает резкое возмущение и совершенно искренне считается угрозой национальным интересам.